«ВИНОВНОЙ СЕБЯ НЕ ПРИЗНАЛА»
«Ленинец», 29 октября 1988 года
До сегодняшнего дня судьба бывшего секретаря Ивановского обкома ВЛКСМ Зинаиды Адмиральской была покрыта тайной.
«Адмиральская 3.А, обвиняется в том, что она:
1) являлась активной участницей подпольной контрреволюционной террористической вредительской организации правых;
2) знала и полностью разделяла программные установки контрреволюционной организации правых по вопросу террора, как насильственного метода устранения руководителей ВКП(б) и членов Советского правительства, вредительства во всех отраслях народного хозяйства страны и ведения подрывной работы в комсомольских организациях по линии развала комсомольских организаций и отрыва комсомола от ВКП(б).
3) вербовала правые кадры в организацию;
4) организовывала террористические группы и руководила всей подрывной работой правых в комсомоле области.
Виновной себя не признала».
О страшных сталинских годах написано много – очевидцами, историками, публицистами. Трудно добавить к уже известному что-либо новое. Собственно, это и не является моей задачей. Я должна рассказать о конкретной судьбе того времени – о жизни, оборванной на самом взлете. Сделать это очень непросто. Единственный материал, который я имела – архивное уголовное дело за номером 1462. Может быть, после этой публикации откликнутся люди, знавшие Зинаиду Адмиральскую – первого секретаря Ивановского обкома комсомола в 1936-1937 гг. Пока же ни областной историко-краеведческий музей, ни музей комсомольской славы, ни партийный архив не располагают фотографиями, воспоминаниями, документами о деятельности Зинаиды Адмиральской в нашей области. Это – одно из самых трагических последствий сталинизма: вместе с людьми уничтожали всякую память о них.
Наш долг – помнить.
Зинаида Адмиральская была командирована в Иваново ЦК ВЛКСМ в конце 1935-го или в начале 1936 года на работу первым секретарем горкома комсомола. Через несколько месяцев, в апреле 1936 года, она была назначена первым секретарем обкома комсомола. До Иванова Адмиральская, сказал на одном из допросов секретарь обкома ВКП(б) Д.С. Епанечников, работала на Украине, в политотделе МТС.
Как пришла Адмиральская на комсомольскую работу, где училась и работала, кто были ее родители – неизвестно. В следственном деле сохранилась лишь коротенькая анкета:
- год рождения – 1906,
- место рождения – станция Торговая (Сальск),
- специальность – заготовщица-машинистка,
- место последней работы, занимаемая должность, звание, – ГУКФ (Главное управление кинофикации. – Л.К.), старший консультант по детской тематике,
- член ВКП(б) с1926 года.
Здесь же, в. самом начале следственного дела, – ордер от 5 ноября 1937 года на арест и обыск Адмиральской 3.А.
1937 год остался в памяти народа как символ массовых репрессий. Таким же вошел он и в историю комсомола. Из рядов ВЛКСМ было исключено 65158 «враждебных элементов». (В 1936 году – 7691 человек, я 1938 – 19911) – это не считая исключенных с другими формулировками. В партийном архиве сохранились «сопроводиловки» – небольшого формата бланки из плотной желтой бумаги: «При этом препровождаем билет № 2112738 члена ВЛКСМ Тимофеева Палеекта Александровича, выданный Иваново-Вознесенским горкомом ВЛКСМ 25/ХII-30 г. Тимофеев нами арестован за к-р деятельность».
«К-р» – контрреволюционная деятельность. Эта беспощадная формулировка – на многих подобных бланках. Еще – «за пособничество врагам», «за связь с врагом народа», «за шпионскую деятельность».
Уничтожая цвет нации, сталинский механизм репрессий не мог оставить нетронутым комсомол. Это было бы алогично (как ни кощунственно здесь говорить о логике) – молодые могли прийти на смену старой большевистской гвардии еще более трезво оценивающими ситуацию в стране и бесстрашно готовыми па борьбу с авторитарным режимом, и поэтому удар был направлен прежде всего на лидеров молодежного движения – от секретарей райкомов до секретарей ЦК. Но – не сразу, постепенно, чтобы «приручить» Союз, сделать его «сталинским», заставить слепо верить в свой гений, а затем – так же слепо – в злой умысел «потерявших бдительность», «продавшихся», «вступивших на путь террора» руководителей комсомола, – чтобы пришедшие им на смену были предельно преданы.
Сейчас у некоторых авторов статей по истории комсомола появилось безапелляционное утверждение, что Александр Косарев, генеральный секретарь ЦК ВЛКСМ, «лил воду на мельницу культа», и что «такова правда истории, хотя и печальная, и не похожая на привычный образ глубокоуважаемого молодежью ее вожака». Трудно согласиться с этим. Свои призывы «беспощадно громить троцкистов, бухаринцев и прочих двурушников» Косарев никак не подкреплял конкретными действиями. Более того, он обратился к Сталину с письмом, в котором пытался доказать, что комсомольские кадры невинно подвергаются репрессиям, на них необоснованно навешиваются ярлыки врагов народа.
Одно из самых тяжких обвинений Косареву заключается в том, что в августе 1937 гола состоялся пленум ЦК ВЛКСМ, обсудивший вопрос «О работе врагов народа внутри комсомола». Известно, однако, что он состоялся после неоднократных и категорических требований ЦК ВКП(б) усилить борьбу с врагами в молодежном Союзе. Да, Косарев выступил на нем с докладом. Да, он покаянно говорил о том, что «благодаря... серьезной политической ошибке руководящие органы комсомола, начиная с ЦК ВЛКСМ, своевременно не проявили инициативы и недопустимо запоздали с разоблачением врагов народа внутри комсомола». Но именно он в это же самое время пытается спасти от ареста Адмиральскую. Узнав, что в Саратове арестован ее брат Михаил, бывший работник НКВД в Новосибирске, Косарев отзывает ее в Москву и устраивает на работу.
Из протокола заседания бюро Ивановского обкома ВКП(б) от 27 июля 1937 г.:
«Вопрос: О секретаре обкома комсомола т. Адмиральской.
- Постановили: согласиться с предложением ЦК ВЛКСМ об освобождении т. Адмиральской от работы секретарем обкома ВЛКСМ. Направить т. Адмиральскую в распоряжение ЦК ВЛКСМ».
Слово «направить», отпечатанное типографским шрифтом, зачеркнуто и красным карандашом сверху написано «откомандировать».
Пленум обкома партии, состоявшийся 3-5 августа, отвел, как писали тогда, из состава обкома партия. 11 человек. Это были только что арестованные первый секретарь обкома партии Носов, председатель облисполкома Агеев, секретарь обкома Епанечников и другие руководители области. К документам пленума приложен также список тех, кто был выведен из состава пленума обкома партии. Против фамилий формулировки – «исключен из партии как враг народа», «исключен из партии за пособничество врагам народа», «исключен из партии за связь со шпионами». Фамилия Адмиральской идет в этом списке первой. Формулировка – спасибо друзьям из ЦК! – нейтральная: «освобождена от работы секретарем обкома ВЛКСМ по предложению ЦК ВЛКСМ – арестован брат, вредитель».
Отвести от Адмиральской беду Косареву удалось ненадолго. 5 октября она оказалась в НКВД. Почти сразу же ее отправили в Иваново.
Из протокола допроса от 25 октября 1937 года.
Следователь: Вы арестованы как участница подпольной, контрреволюционной вредительско-террористической организации правых в Ивановской области. Признаете себя виновной в принадлежности к последней?
Адмиральская: Не признаю, так как о существовании последней не знала, а, следовательно, не была участницей этой контрреволюционной организации правых в Ивановской области
Следователь: Следствие располагает материалами, которые изобличают вас как одну из активных участников подпольной организации правых в Ивановской области и проводившей в практике своей работы подрывную вредительскую деятельность в комсомоле. Будьте искренни и дайте правдивый ответ по существу вопроса.
Адмиральская: Я еще раз повторяю, что я никогда не состояла, в контрреволюционной организации правых, точно так же и не вела вредительской деятельности в комсомоле
Следователь: Вы и сейчас продолжаете упорствовать на следствии. Тогда как следствие имеет точные данные о ваших контрреволюционных связях с бывшим секретарем Ивановского обкома ВКП(б) Ковалевым Л.И., от которого вы получали установки на вербовку новых кадров в организацию правых и подготовку террора против руководителей партии и правительства.
Адмиральская: Я должна сказать, что с Ковалевым у нас была тесная связь по работе, так как он был вторым секретарем обкома ВКП(б) и занимался вопросами комсомольской работы, и к тому же надо сказать, что Ковалев с первых же дней своей работы и руководства комсомолом начал проводить свои вредительские установки, так, например, в 1936 году, перед празднованием 19-й годовщины Октябрьской революции мы по линии обкома комсомола проводили перевыборы групповых и цеховых комсомольских организаторов, а Ковалев предложил нам подменить это важнейшее мероприятие рейдом «легкой кавалерии» по очистке и ремонту общежитий к празднику. Через секретаря ЦК ВЛКСМ Ковалев добился того, чтобы мы проводили это мероприятие. Прямых же контрреволюционных заданий он мне не давал и по контрреволюционной деятельности я с ним связана не была.
Следователь: С кем же были связаны?
Адмиральская: Ни с кем и никогда.
Следователь: А с Файнбергом – бывшим секретарем ЦК ВЛКСМ, вы были связаны в своей контрреволюционной деятельности?
Адмиральская: По контрреволюционной не была.
Следователь: Вы говорите ложь, следствие настаивает в категорической форме прекратить запирательство и говорить только правду.
Адмиральская: Я следствию говорю только правду и по контрреволюционной деятельности с Файнбергом связана не была.
Следователь: А разве развал 200 первичных комсомольских организаций не есть результат вашей подрывной деятельности?
Адмиральская: Да, это есть результат враждебной деятельности, только не моей, а, как я думаю, Павлова и Голубева. Развал первичных комсомольских организаций начался года 2-3 тому назад.
Следователь: В Иванове работа комсомольских организаций была хуже, чем в каком-либо из районов, это результат вредительской деятельности Стрыгина, Посеева и Адмиральской. Так почему же вы говорите, что не проводили контрреволюционной работы в комсомоле.
Адмиральская: Не я в Иванове вела враждебную работу, а Стрыгин. Еще раз повторяю, что я никогда не вела контрреволюционной работы.
Следователь: Вы показываете только ложь, следствие в последний раз предлагает прекратить запирательство. В противном случае вы будете уличены на очных ставках.
Адмиральская: Уличайте, но я других ответов дать не могу.
Арест Адмиральской все, кто знал ее, переживали тяжело. Ее любили за доброту и внимательность, уважали за глубокий, ум и прекрасное знание комсомольских проблем. Вот что вспоминает Валентина Михайловна Белова, в те годы – инспектор по внешкольной работе облоно. Она была членом бюро горкома комсомола и Сталинского райкома, нештатным инструктором пионерского отдела обкома комсомола, а в 1956 году, накануне XX съезда КПСС, давала показания ивановским чекистам, проводившим дополнительную проверку по делу Адмиральской с целью ее реабилитации.
- Моя подруга Лена Климова работала в обкоме, а кроме того и жила в одной гостинице с Адмиральской. Комнаты у них были не соседние, но на одном этаже. Они часто ходили друг к другу в гости, устраивали чаепития, и я тоже на эти чаепития ходила. Купим воблы или леща – это тогда модно было – сидим, грызем. К чаю сухари покупали, баранки, «подушечки» – ни пирожных, ни тортов тогда не было. Вернее были, да денег у нас на них не хватало.
Зинаида Алексеевна – мы, конечно, без отчества к ней обращались – общительной была, музыкальной. Чайку выпьем: «Девчонки, давайте попоем»... Она всегда так обращалась. «Девчата!.. Девчонки!..» – очень простая была, исключительно. Вот без малейшего зазнайства. Что еще нам нравилось: она никогда своего превосходства не показывала, хотя на фоне наших девушек она очень выделялась – очень интеллигентная, со вкусом одета. Красивая очень – волосы пышные, лицо круглое и добрая-добрая улыбка. Очень обаятельная была, как-то сразу к себе располагала. Не было в ней начальственной резкости, твердости – всегда доброжелательная, внимательная. Простая в общении... А в обкоме ее еще и уважали очень, не только как человека любили. Ребята рассказывали, что она всегда очень четко и правильно ставила вопросы, очень хорошо инструктировала отъезжающих в районы, а после приезда всегда просила не только отчеты, но я подробные рассказы о поездке. Эрудированная была, а главное, знала тонкости работы всех направлений. Мне думается, потому ее и взяли – она ведь была незаурядной личностью, сейчас таких редко встретишь: целенаправленная, умная, мобильная, обаятельная. Тогда ведь лучших из лучших хватали...
Об аресте ее я тут же узнала. Пришла на работу, а мне говорят: «Обком разгромили, всех проверяют». Я тут же пошла в обком, а Лену уже с работы сняли – за связь с Адмиральской. Это, значит за то, что чай с ней пила и утюг давала. Мы ее к нам в облоно устроили, я ей помогла квартиру снять рядом со мной – из гостиницы ее тоже выселили.
В вину Адмиральской никто не верил. А как верить, если наших товарищей каждый день забирали. Уедешь в командировку, вернешься – еще одного арестовали. Выйдешь утром на работу – опять кого-то нет. У нас в облоно 80 человек был аппарат, так 22 из них оказались «врагами народа». Как косой косили...
До сих пор нет полных данных об истинных масштабах репрессий, обрушившихся на комсомольские кадры. Но известно, например, что на 93 членов ЦК ВЛКСМ, собранных на X съезде комсомола в 1936 году, было арестовано 72, из 35 кандидатов в члены ЦК ВЛКСМ – 27, из 17 членов ревизионной комиссии – 15. При аресте и обыске у Адмиральской в числе прочих документов были взяты членский билет члена ЦК ВЛКСМ за № 61, выписки из протоколов бюро ЦК ВЛКСМ и секретариата ЦК. ВЛКСМ.
О том, ЧТО ставилось в вину Адмиральской, видно из протоколов ее допросов. О том, КАК это фабриковалось, также рассказывают документы, составившие сотни страниц ее «дела».
Из протокола допроса Н. Рощина, зав. отделом обкома ВЛКСМ, от 15 октября 1937 г. (здесь и далее только ответы арестованных):
«- Я был завербован в декабре 1936 года Адмиральской на квартире у нее.
- В марте 1937 года Адмиральская сообщила цель организации: дискредитация всех проводимых мероприятий партии и правительства, организация восстаний и забастовок против Советской власти и насильственное свержение сталинского руководства путем организации террористических актов и в первую очередь над Сталиным, Молотовым, Кагановичем, Ежовым.
- Я завербовал Петрова Николая, Крюкова Николая (Рощин, называя секретарей райкомов, которых, по-видимому, курировал, даже не помнил их точного имени – о судьбе Павла Крюкова, секретаря Гаврилово-Посадского РК ВЛКСМ, арестованного 27 октября, «Ленинец» рассказал 19 и 21 октября – Л.К.). Махлова Александра, секретаря Юрьев-Польского райкома ВЛКСМ...
- Ссылаясь на установки Адмиральской, что у нас в Ивановской области врагов нет, а поэтому их нечего искать, вместо разъяснительной работы с комсомольским активом я занимался пьянством с секретарями РК ВЛКСМ».
Из протокола допроса секретаря Ивановского горкома комсомола А. Стрыгина от 17 октября 1937 г.:
«- Завербован Адмиральской.
- Занимался вредительством в комсомольских организациях… в частности в системе политучебы».
Как видим, в первые дни после ареста «обвинения» в адрес Адмиральской выбивались на уровне расхожих формулировок о врагах и их действий против «вождя народов». Николай Петров, зав. сектором горкомов и райкомов обкома ВЛКСМ, Павлов, также работник обкома ВЛКСМ, Посеев и другие, «признаваясь» в том, что занимались вредительством по приказу Адмиральской, перечисляли «сделанное»: «коммунистическое воспитание как главное звено в работе комсомольских организаций подменяли болтовней о нем на заседаниях и собраниях», «запутывали учет и добивались образования так называемых «мертвых душ», «внедряли в комсомольские ячейки пьянство и половую распущенность». Называли и цели своей «контрреволюционной организации»: срыв мероприятий по коммунистическому воспитанию молодежи, отрыв комсомола от партии, террористические акты против вождей партии и членов правительства.
Адмиральская по-прежнему все отрицала.
В «деле», появляются новые «доказательства» ее вины.
Из протокола допроса редактора газеты «Ленинец» К. Егорова:
«- Я решил раскаяться перед партией и Советской властью и рассказать подробно следствию о подрывной контрреволюционной деятельности своей лично и организации в целом.
- Завербовал Рощина Николая Ивановича…
- В числе членов организации Адмиральская, Стрыгин…
- Работа – на развал комсомольских организаций в Ивановской области, вредительство в области комсомольских кадров и роста комсомольских организаций:
- Задачи контрреволюционной организации:
1) выявлять людей с правыми настроениями и протаскивать их на руководящую политическую работу
2) отвлекать комсомольские организации от непосредственных задач, которые перед ними поставлены, а именно срыв работы по коммунистическому воспитанию молодежи...
3) сдерживание роста комсомольских организаций и в первую очередь в деревне.
- Группа Адмиральская, Парижер (второй секретарь обкома комсомола – Л.К.), Павлов, Рощин, Стрыгин разваливала областную организацию умышленно.
Из протокола допроса Л. Ковалева, секретаря обкома ВКП(б):
- В неоднократных разговорах со мной на вопросы о текущей политике партии Адмиральская настойчиво противопоставляла партии комсомол, подвергала резкой критике линию партии в вопросе воспитания молодежи.
Адмиральская выражала недовольство, что молодежь крайне слабо привлекается к управлению, страной, что политическому росту молодежи соответствующее внимание не уделяется и что линия ЦК в этом вопросе ни в какой степени не может удовлетворить молодежь.
- Говоря о политической линии ВКП(б) в вопросах коллективизации и индустриализации страны, она также, подвергла ее резкой критике с правых позиций, указывая, что в провале сельского хозяйства и легкой промышленности главным образом повинно ЦК ВКП(б)».
Все остальное в этом протоколе не имеет столь принципиального значения, как эти три абзаца. После них ничего нового из обвинений не прибавилось – те же «террористические группы», «связь с Файнбергом», «развал в комсомоле». Но то, что сказал Ковалев в самом начале, для нас, повторюсь, имеет принципиальное значение.
Вдумайтесь. В годы, когда культ Сталина уже сложился, когда его решения, не смели оспорить даже в ЦК, молодой коммунист, молодой вожак молодежи не только трезво оценивает обстановку в стране и политические тенденции в деятельности Генсека – она смело говорит об этом секретарю обкома партии. Согласитесь, не многие понимали тогда губительность забегания вперед в осуществлении коллективизации и индустриализации – для этого надо быть действительно очень умным, государственно мыслящим человеком. Адмиральская, по свидетельствам современников, обладала этими качествами – и ее выводы еще раз подтверждают это. Она также ясно видела и последствия «приручения» комсомола, превращения его в «инструмент в руках партии» – и выступала за самостоятельность Союза. Нет, не преувеличивают Валентина Михайловна Белова и Павел Александрович Крюков, вспоминая о своем секретаре как о личности исключительной.
Как и все незаурядные личности, Зинаида Адмиральская проявила в решительный час великое мужество и великую стойкость.
Было бы наивно предполагать, что следствие относилось к ней менее жестоко, чем к остальным арестованным комсомольским работникам. П.А. Крюков увидел Адмиральскую в последний раз истерзанной, избитой до беспамятства. Методов допроса не выдерживали мужчины – почти все они подтвердили свою принадлежность к мифической организации правых и подписали требуемые доказательства вины Адмиральской.
На всех допросах Зинаида Адмиральская отказывалась признать свою вину.
Валентине Михайловне Беловой – в числе других бывших комсомольских, партийных, советских работников подписавшей в 1956 году прошения о реабилитации Адмиральской, Куркина и других репрессированных работников обкома ВЛКСМ – довелось увидеть фотографию Алексея Куркина, сделанную перед его расстрелом (Куркин был назначен секретарем обкома после ареста Адмиральской и вскоре же, в декабре 1937 года, арестован «за слабую работу по разоблачению врагов народа в комсомоле и за явный либерализм» – Л.К.). Веселый, жизнерадостный в жизни, он смотрел с фотографии совершенно пустым, мертвым взглядом. И вспомнила Валентина Михайловна, что к жене Куркина приезжал Артемий Иосифович Савонюк, сидевший с Алексеем в одной камере. Он приехал, чтобы передать его последние слова семье, друзьям: «Мы ни в чем не виноваты. Мы вынуждены были писать на себя вымышленные обвинения. Ничему не верьте». Кажется, тогда она впервые осознала всю тяжесть испытаний, выпавших на долю ее друзей.
К мукам физическим, думается, добавлялись муки моральные. Зинаида Адмиральская верила, что ее друзья – не враги, понимала надуманность, нелепость обвинений. Вот что записано в постановлении V областной: конференции ВЛКСМ, состоявшейся 6 октября 1937 года и осудившей «банду врагов народа троцкистов, бухаринцев, шпионов, диверсантов и вредителей... обманным путем пробравшихся к руководству комсомолом…». «Конференция считает, что обком ВЛКСМ допустил нетерпимую политическую беспечность, благодушие, недооценил опасность проникновения вражеской агентуры в комсомол и осуждает враждебную деятельность бывшего секретаря Обкома – Адмиральской, заявившей: «Врагов народа в Обкоме комсомола и Ивановской организации – нет».
Какими же чудовищными должны были казаться «признания» товарищей! Как же мучительны были для нее очные ставки с ними!
По два-три раза в день ее приводят в кабинет к следователю и сажают напротив тех, кто дает показания о ее «контрреволюционной деятельности». Ответы Адмиральской по-прежнему мужественны:
- Я настоятельно отрицаю. Участницей контрреволюционной организации не являлась. Никакой борьбы против партии и советской власти я не вела.
- …Не вела. Не являюсь.
- ...Отрицаю.
- ...Отрицаю.
«Прекратите запирательство!», «Говорите правду, иначе будем уличать и дальше», – требуют следователи.
- ...Я показываю правду...
26 декабря в 19 часов началось закрытое судебное заседание выездной сессии военной коллегии. Верховного Суда. Союза ССР: «Суд объявил следствие законченным и предоставил подсудимой последнее слово, в котором она просит сохранить ей жизнь и обещает, что своим трудом она добьется снятия с нее тяжелого и незаслуженного обвинения».
До последней минуты Зинаида Адмиральская отрицала свою вину.
Через 20 минут после начала судебного заседания был вынесен приговор: «К высшей мере уголовного наказания». В протоколе записано: «Приговор окончательный и на основании постановления ЦИК СССР от 1/XII-1934 г. подлежит немедленному исполнению».
В тот же день были расстреляны Стрыгин, Рощин, Павлов, Егоров, Семенов.
Военная коллегия Верховного Суда СССР 27 октября 1956 года отменила приговор в отношении Адмиральской 3.А. от 26 декабря 1937 года за отсутствием в ее действиях состава преступления.
Наш долг – помнить.
Любовь КЛЮШКИНА