Неформал идет… в функционеры

Впервые я видела человека, пришедшего в комсомол… из неформалов. В узбекском городе Ширин (что в переводе означает «сладкий») Олег Катин был одним из организаторов городского молодежного комитета. Сказать, что он действовал в противовес райкому комсомола, было бы неправильно. Он просто действовал, в отличие от аппарата, предпочитавшего ото всего оставаться в стороне.

Ребята боролись за справедливое распределение жилья, продуктов питания – короче, за демократию. В ходе этой борьбы Катин и понял, что «самодеятельностью» ничего не добиться. «У нас у всех своя работа, а заниматься такими серьезными делами «на досуге» немыслимо. Так он пришел к выводу, что единственная реальная сила, через которую можно реализовать свои идеи, принципы, свою энергию, – комсомол.

Там, в Ширине, где Олег Катин работал после окончания истфака ИвГУ, он попытался выставить свою кандидатуру на пост «второго». Но ему сказали: «Нам нужна девушка, а парня не надо». Тут я невольно усмехнулась, вспомнив не столь давние времена, когда «было мнение», что и в нашем текстильно-женском крае у руля областной комсомольской организации непременно должна стоять женщина.

Но Олегу-то по этой причине отказали не десять лет назад, а в прошлом году. Впрочем, скорее это была не причина, а повод. Он снискал себе там славу человека «выступающего».

В сладком городе Ширине оказалось вовсе несладко. На Катина уже не просто косо посматривали – старались найти управу. И в конце концов друзья по городскому молодежному комитету сказали: «Тебе надо уезжать отсюда!»

А он про себя решил: закреплюсь в России, выйду из комсомола – и буду помогать оставшимся в Ширине.

- Пока не получается, – горько подводит он итог. – Дел – во!

Дел у любого второго секретаря райкома комсомола с лихвой. Но в Лежневе сейчас действительно трудно. Нет заворга, ушел третий секретарь, да и первый думает об отставке. Так что Олег Катин здесь «един во многих лицах».

Я намеренно упустила то, как он оказался в райкоме. Кто ищет, тот всегда найдет. Ну, а в комсомоле скорее сами ищут. Не случайно в любом, пожалуй, райкоме есть вакантные места, а желающих занять их нет (впрочем, не желающих даже, а согласившихся, уговоренных).

Едва я переступила порог райкома, Олег с надеждой спросил: «Вы по дому Ишкина?» Признаться, я ничего не слышала ни о доме, ни об Ишкине. Он сурово покачал головой: «Стыдно! Его все должны знать. Пойдемте, я покажу. Дом весь – как музей. Стулья, кровати, шкафы – все с резьбой. Даже телефон. И вот эта красота гибнет. Ишкин два года назад умер, а его жена не в силах поддерживать в доме нужный режим. А вещи-то уникальные, разрушаются…».

Мне неловко стало от такого монолога. Действительно, почему я приехала «не по дому Ишкина» (материал об этом мы надеемся подготовить в ближайшее время), а пристаю ко второму секретарю с какими-то теоретическими вопросами, когда вот сейчас, немедленно надо спасать наше общее достояние и наследие? И почему об этом «болит голова» у комсомольского работника, а не у тех, кто по долгу службы обязан курировать (тьфу, какое слово-то бюрократическое вырвалось!), не курировать, нет, а заботиться о таких вот домах?

А может, хорошо, что голова у Олега и об этом болит? Раньше мы старательно делили комсомольскую работу на направления: трудовое, военно-патриотическое, идеологическое, спортивное. Теперь утверждаем, что комсомол – организация политическая. Бесспорно, но не упустить бы за глобальными масштабами «мелочей жизни».

Приехав из Узбекистана в Лежнево, по месту жительства родителей жены, Олег Катин удивился и возмутился: кругом жизнь кипит, а тут тишь да гладь. Первым его движением было: собрать комсомольских секретарей района и привезти их в Москву на Арбат – пусть посмотрят, какие страсти бушуют, поучатся спорить. От мысли этой он и сейчас, кажется, не отказался, но пока всем вместе никак не собраться. Одному проще: взял и махнул в Москву. А потом назад, в Лежнево, с новыми силами и мыслями.

Любимое детище Лежневского райкома – ФМИ. Катин за него был неоднократно «бит». Его называли и коммерсантом, и хапугой. Учителя местных школ, не посмотрев еще ни одного видеофильма, объявили их… порнографическими. В конце концов оба видеосалона закрыли. Правда, с одним вопрос, кажется, уже решен. Еще один откроется в Новых Горках. Почему райком так боролся и борется за них? ФМИ нужны средства.

- Возьмем клуб десантников, – начинает подсчитывать Олег. – Зимой туда 70 человек ходили. Мотосекция, клуб атлетической гимнастики, секция легкой атлетики – на все это тоже деньги нужны.

Энтузиастов собирают повсюду. Даже в Иванове. А две секции китайской гимнастики ушу для школьников Олег ведет сам. «Такого даже в Иванове нет», – не без хвастовства повторяет он.

А дальнейшие планы почти наполеоновские. «Хотим занять в обкоме десять тысяч на игральные автоматы… Мечта еще – маленький кирпичный заводик поставить. Я во «Взгляде» – кирпич без обжига делают. В ЦК комсомола можно патент купить. Если такой завод построить, то наш Фонд решит проблему жилья для молодежи. Только денег пока на этот патент нет».

Непривычно было слушать про такое, оборотистость комсомола еще не стала делом обыкновенным. А Олег продолжал удивлять новостями. «Вот у меня бумажка в кармане – в Новых Горках через два месяца будет компьютерный класс смонтирован». «У нас человек уехал в Москву за катамаранами и лодками – в прокат будем сдавать». Но тут же озабоченно произносит: «Только вот исполком палки в колеса ставит, не соглашается, чтобы мы за эту посредническую деятельность проценты получали».

Т наконец, я узнаю самое интересное: Олег собирается выставлять свою кандидатуру на пост председателя райисполкома. Видно, здорово мешают разного рода палки в комсомольских колесах, если он решился на такой шаг. Впрочем, сам Катин считает его бесперспективным: «Беспартийный, да и работаю только с декабря, мало еще успел». Но все же твердо убежден: альтернативная кандидатура на выборах быть должна. «А если найдем человека, то я свою сразу сниму».

Вообще на предстоящие выборы в местные Советы у него большая надежда. «Власть в чьих руках? Местных Советов. Значит, мы должны выдвигать своих кандидатов и через них проводить молодежную политику. Молодежь ведь у нас – самая незащищенная часть».

Конечно, насчет самой незащищенной можно и поспорить. А старики? А инвалиды? Но для истины в его словах, безусловно, есть.
Что же предлагает Олег? Создать совет молодежи района и передать ему КСК. Пока трудно себе представить, что из этого получится, но культурно-спортивный комплекс в его сегодняшнем виде – лишь громкое название. «Надо проводить референдумы и узнавать у молодежи, что ей нужно. И уже потом собирать людей на субботники и мероприятия. Дать права, дать средства – только тогда они почувствуют себя хозяевами».

Что же касается предвыборной платформы, тут Олег – за экономическую молодежную программу. Он рассчитывает здесь на помощь ученых ИвГУ (с Русланом Салиевым уже есть договоренность, наметились «выходы» на Б.Д. Бабаева), социологов обкома комсомола.

Вы заметили: пока в размышлениях Олега Катина чаще встречается будущее время и сослагательное наклонение. Но, пожалуй, куда хуже, если комсомольский работник, да и любой другой человек, упивается настоящим или ворчит на прошлое. В конце концов главный наш двигатель – мечта, пусть даже и несбыточная.. лучше шагать к ней, чем стоять на месте.

…По весне в райком комсомола пришел один из лежневских неформалов. «Зачем пришел? Высказать свое презрение». Они проспорили с Олегом часа два. И под конец «он стал себя хаять, я тоже каялся, что не все получается».

Потом неформалы хотели провести митинг. «Какая программа? Чтобы молодежь в Лежневе жила хорошо». Но прослышали, что к ним из райкома гости на митинг собираются – и отменили его. Потом, правда, тот неформал еще заходил, говорил, что ребята готовы поработать на нужное дело.

Чем закончится на этот раз диалог неформалов с комсомолом?

Л. Котляр.