В карете прошлого?..

 Два заявления на тетрадных листочках: «Прошу исключить из рядов ВЛКСМ по собственному желанию». Вот так , просто и лаконично, ка будто речь идет о переходе с одного места работы на другое. А устно обе ткачихи – Нина Петухова и Валентина Прошина – добавили секретарю комитета ВЛКСМ Хозниковского завода стекловолокна, заведующей заводским детским садиком Надежде Озерновой, что состоять в комсомоле только для того, чтобы платить взносы, они больше не хотят, что комсомольских мероприятий проводится крайне мало, после работы заняться нечем, сходить некуда.

Этот случай и послужил поводом для нашего знакомства с Хозниковской комсомольской организацией (Лежневский район), в состав которой входит молодежь завода, садика, детдома, рыбопитомника.

Дороги, как известно, существуют не сами по себе, а ведут куда-то или к кому-то. поэтому сначала несколько слов о дороге от Лежнева до Хозникова. Расстояние между ними не маленькое – около 20 километров, но рейсовый автобус здесь не ходит. Случится нужда побывать в районе – иди пешком или вставай на лыжи. И это в то время, когда…

Впрочем, не будем голословны, продолжим эту тему, оперируя полученными на месте события фактами. Дело в том, что двадцать километров до Хозникова отбросили нас по меньшей мере на двадцать лет назад.

По тропинке к сельскому клубу один за другим прошли несколько молодых людей, и у нас (мы – первый секретарь Лежневского райкома комсомола А. Каталов и я) появилась надежда, что здесь находится центр культурной жизни жителей Хозникова. Надежда эта начала таять, как только мы вошли в помещение. Даже в день нашего приезда, на который было назначено комсомольское собрание, температура воздуха оставалась намного ниже нормы.

Комсомольцы приходили и привычно садились в зал прямо в пальто и шапках. По этому поводу заведующая клубом, она же библиотекарь, Раиса Петровна Бердина благодушно заметила, что когда здесь начинаются танцы, юноши и девушки пальто запросто скидывают. Такая она, дескать, молодежь, горячая, если разойдется, никакой холод ей не страшен.

Нельзя было не обратить внимание и на то, что стены внутри помещения были покрашены в какой-то безрадостный цвет, а малюсенькие плафоны на лампочках очень напоминали миниюбки, с той, впрочем, существенной разницей, что последние выполняют хотя бы декоративную функцию, а такие плафоны не выполняют никакой.

Чем ближе мы знакомились с организацией досуга молодежи, тем больше ощущали себя путешественниками во времени. В клубе нет даже художественного руководителя. По этой причине, например, несмотря на старания рабочих завода Юрия Хлыстова и Андрея Шаброва, здесь так и не удается создать вокально-инструментальный ансамбль.

Были, правда, детали, которые неумолимо возвращали нас в сегодняшний день. Рядом с самодельной гитарой лежал диск «Спейса», на головах у молодежи были не отцовские шапки-ушанки, а собственные, из дорогого меха, и, что самое главное, энтузиазма прошлых лет у сидящих в зале что-то не наблюдалось.

После довольно критичного доклада секретаря, в котором много резких слов было сказано в адрес пассивности молодежи, никто не спорил, не горячился, не вносил конкретных предложений – за исключением разве нескольких реплик с мест. Хотя вопрос обсуждался для них самый животрепещущий – организация досуга, хотя накануне собрания те из комсомольцев, с которыми мы разговаривали, характеризовали свое свободное времяпрепровождение коротко и обреченно: «Тоска смертная»…

Присутствующий в зале директор завода Станислав Нарбеков, пытаясь пробудить в молодежи энтузиазм, произнес вдохновляющую речь, в которой одой комсомольцам прошлых лет прозвучало воспоминание, как те умели раньше отдыхать в гораздо более худших условиях, не имея даже такого клуба, который есть в Хозникове. Но и эти слова никого не проняли.

Ответом ему было молчание. И только когда мы с Каталовым, уже в конце собрания, внесли «игровой момент»: предложили юношам и девушкам представить, что в зале находятся люди, которые способны выполнить любое, самое фантастическое желание, вперемешку со смехом посыпались заявки. Нет, не избалована здесь молодежь, никто не попросил висячих садов или, на худой конец, финской бани…

- Нам бы учебу мотоциклистов организовать, «моторы» имеются у многих, до района могли бы без проблем добираться…
- Дискотеку бы…
- Кружок кройки и шитья…
-… И чтобы спортплощадка была…
- Фотокружок…
- И чтоб фильмы хорошие шли, а не то старье, которое там показывают.

Заметьте, все эти скромные в современном понимании пожелания были высказаны как фантастические, несбыточные. На серьезном уровне никто о своих нуждах говорить не хотел. Не потому ли, что словам здесь уже давно не верят? Слышат одно, видят другое. Разговор о строительстве нового клуба, например, идет давно – толку никакого.

Видимо сельский Совет этот вопрос по-настоящему не беспокоит. Та же история с рейсовым автобусом, с приобретением спортинвентаря… В существующих условиях, а, отчасти – прикрываясь ими, сник и комитет ВЛКСМ. Ни одного действительно серьезного дела в плане организации досуга на его практике нет.

Кстати сказать, многие из «несбыточных» желаний комсомольцев, высказанные на собрании, можно было решить своими силами. Например, построить ту же спортплощадку, или организовать кружок кройки и шитья… А голые призывы к активности с трибуны на сегодняшний день так же устарели, как и хозниковский клуб и его оснащение.

«Прошу уволить по собственному желанию», вот так просто и лаконично, как будто речь идет о переходе с одного места работы на другое. Нет, мы отнюдь не оправдываем этих двух молодых ткачих. Мы привыкли уважать людей, которые не ждут со стороны, когда будут устранены трудности, а вместе с другими стараются преодолеть их. Но, согласитесь, девушки не правы в своем поступке, но правы в претензии к комитету ВЛКСМ на лучшую организацию досуга.

Смешно подходить к сегодняшней молодежи со старыми мерками, другое время, другие требования. Как подсказывает классика, «в карете прошлого далеко не уедешь».

Г. Садкова.